Игорь СОКОЛ, Веле ШТЫЛВЕЛД: МЕСТЬ ПРОВИДЕНИЯ, НФ-рассказ

1.
…На жесткой койке тюремного лазарета умирал человек.
Умирать было тоскливо и противно. Не страшно, отнюдь нет, – именно противно. Пройдет еще несколько часов, от силы двое суток – и Алексея Чижевича не станет. Он, проживший образцовую, как ему казалось, жизнь, отличавшийся сверхпримерным законопослушным поведением, в одночасье угодил в ряды уголовных преступников. И отойти в мир иной придется в этом качестве. Почему-то об этом он сейчас думал, а не о том, как мало ему осталось на грешной земле…
Алексей открыл глаза и внезапно заметил, что уголок плохо побеленного потолка как бы шевельнулся. Через секунду он обрел очертания голубя. «Вот и глюки начались», – отстраненно подумал Чижевич. Никаких эмоций он уже не испытывал – не было сил.
Вдруг неизвестно откуда, словно у него в подсознании, послышался тихий, лишенный интонации голос:
– По-видимому, ты уже созрел для беседы со Всевышним…
– Кто это говорит? – простонал умирающий.
– Вспомни, что означает голубь, изображенный на иконах? Как, в трактовке иконописцев, выглядит святая троица? Бог-отец, Бог-сын и…
– Дух Святой, хочешь сказать? Значит, я уже умер?
– Пока нет. Но поскольку пострадал безвинно, можешь стать не просто покойником, а как бы посредником между небом и землей…
– Не так уж безвинно. Я сбил машиной человека. Хотя, конечно, не хотел этого…
– Дальше. Хотелось бы услышать, насколько ты окажешься правдив в последний час.
– Дальше – всё просто: получил десятку за неумышленное убийство. На зоне подхватил туберкулез. И вот – результат…
Ты поистине пострадал безвинно. Тот человек специально выскочил под колеса. Он был болен раком в последней стадии и хотел умереть. Покончить с собой более традиционным способом – скажем, повеситься, – духу не хватило. И он, также не желая зла, – просто не думая об этом, – потащил на тот свет и себя. Так что ты, Алексей, не виновник, а скорее невинная жертва. Для Бога, конечно. Ибо с точки зрения человеческого закона – все иначе…
Прошла минута молчания. Почему-то Чижевич не удивлялся, что беседует со Святым Духом. Видимо, способность удивляться атрофировалась вместе со многими другими чувствами.
– Что от меня требуется? – еле шевеля губами, спросил он.
– Я не требую, а предлагаю: согласен ли ты, когда твоя душа отлетит в мир иной, стать воплощением Божьего гнева для нескольких негодяев, не просто всуе поминающих имя Божье, а спекулирующих им? Это почетная миссия, далеко не каждому ее поручают. Скажи, видел ли ты огромные плакаты, где личности, сроду не обращавшиеся к Богу, выступают от его имени?
– Но ведь я провел годы за колючкой. Разве что раньше…
-И не только. Вспомни – когда вас, человек 10, перевозили в другую зону, на лесной дороге, на повороте, такой плакат был…
Чижевич вспомнил. Действительно, машину с зарешеченными окошками сильно тряхнуло на выбоине и он, сплевывая кровь с прикушенного языка, разглядел на фоне сосен самодовольную физиономию одного из новых «пророков». В лесной глуши это зрелище выглядело более чем нелепо. Плакат гласил:
СИЛЬНЫМ ТОЖЕ НЕОБХОДИМ БОГ!
Павел Лемешко, полковник милиции, начальник УВД Привокзального р-на.
Тогда Алексей не особенно обратил внимание на это «явление» в лесу. Хотя и удивился его нецелесообразности. А теперь вот всплыло в памяти…
– Да, помню…И еще до заключения встречал нечто подобное…
– Вот эти люди и им подобные, изображенные на этих плакатах, должны быть наказаны. Они используют имя Божье для обогащения, привлекая в секту доверчивых людей, как правило, переживших большое личное горе. Сами эти, с позволения сказать, проповедники никогда не были верующими в истинном смысле. Разве что когда им это выгодно. Согласен ли ты стать орудием в руках Всевышнего для того, чтобы их покарать?
Алексей не задумался ни на миг. Ответ сам сорвался с языка:
– Да, конечно…
Дальнейшее произошло, как во сне: голубь словно втянулся в воронку, которая оканчивалась у лица умиравшего. И Дух Святой вошел в изможденное болезнью тело…Это было последнее, что ощутил Алексей
Чижевич краешком угасающего сознания, пока еще принадлежал этому миру…
Спустя полчаса тюремный врач констатировал смерть заключенного № 30274, последовавшую от туберкулеза. Тело было предано земле на кладбище при зоне, поскольку родных у покойного не оказалось: родители скончались, бывшая жена, с которой расстались еще до печального происшествия, проживала теперь за океаном.

2.
…А на следующий день в городе начались необыкновенные события. Правда, достоянием гласности они не стали, поскольку лица, в них задействованные, предпочли помалкивать. Но обо всем по порядку…
Полковник Лемешко уже собирался закрывать свой кабинет, как вдруг на пороге возник неясный силуэт человека, явно принадлежащего к маргиналам: то ли бомж, то ли зэк…Одежда многократно зашитая-перешитая, еще советских времен, на голове облезлая шапка-ушанка (кто их нынче носит, кроме американских негров?), но глаза светятся каким-то будто потусторонним огнем.
– Эй, ты кто? Как тебя сюда пустили? – возмутился полковник. И почувствовал, как «садится» голос. Из тела будто по капельке истекали жизненные соки. Это было настолько ощутимо, что Лемешко задрожал и покрылся испариной.
Но самолюбие возобладало. Не хватало показать свой страх перед этим босяком! Стараясь придать голосу твердость, спросил как можно тверже:
– Ты что, из зоны сюда явился? Таких посетителей у меня еще не было. Чего тебе?
Незнакомец заговорил. И даже не его слова поразили полковника, а то, что бродяга не разжимал губ. Слова будто лились в сознание:
– Значит, выступаете от имени Бога, Еще каких-нибудь 15 лет назад у вас были другие боги: Ленин и КПСС. Тогда вы даже не приближались к церкви…
– Той партии уже нет, – как-то неуверенно возразил полковник, забыв, что он не обязан оправдываться перед босяком, – сейчас иные приоритеты…
– Ваши новые «приоритеты» помогают вам делать деньги. Так называемая вера для вас – источник дохода. Вспомните, как Иисус изгнал торгующих из храма…
– Кто ты и чего тебе надо? – Лемешко старался говорить начальственным тоном, но это ему плохо удавалось.
– Моими устами говорит Бог. Возможно, он и нужен сильным, но не таким, как вы. Вы являетесь одним из лидеров секты, обирающей простаков. Разве не так?
Ответом было красноречивое молчание. Лемешко не нашел, что возразить. Этот «маргинал», кем бы он ни был, видел его насквозь.
– Отныне, если не прекратите выступать от имени Бога на публику и не уберете с обочин вашу агитацию, сила покинет вас. Попробуйте сейчас хотя бы пошевелить рукой.
Полковник вздрогнул. Действительно, его руки безжизненно лежали на подлокотниках кресла. Более того, не повиновался даже язык! Позвать бы сейчас дежурного и отправить этого наглеца в КПЗ! Но, увы…
– Мне известно, о чем вы думаете, полковник, – в голосе странного визитера явно звучала насмешка. – Не трудитесь, я не отношусь к физическому миру. Доказательством послужит то, как я покину ваш кабинет…
И силуэт постепенно начал таять. Сквозь него уже была видна дверь, и Лемешко вдруг совсем некстати подумал, что надо бы вызвать плотника и чуть ее обтесать, а то в сырые дни с трудом закрывается…
«Посетитель» исчез. Только через полчаса с лишним к полковнику вернулась способность двигаться. Только теперь, преодолевая запоздалый ужас, Лемешко вспомнил, на кого тот был похож: на бывшего добропорядочного обывателя, севшего 8 лет назад за наезд на пешехода со смертельным исходом. Он словно испарился из кабинета, не притрагиваясь к дверям. Чудны дела твои, Господи!
Полковника вдруг передернуло. Теперь он боялся даже в мыслях поминать Бога…

3.
…Данила Уваров по кличке Угорь, – полученной за увертливость и оставшейся с ним навсегда, – торопливо завязывал галстук. Как всегда при спешке, пальцы плохо слушались, приходилось начинать заново. А ведь через полчаса его ждали в ресторане четыре с лишним десятка приглашенных – как-никак полтинник стукнуло бывшему авторитету! Впрочем, в глубине души Данила был уверен, что бывших авторитетов не бывает…
Уваров тихо, но длинно и грязно выругался. И тут же увидел в зеркале парящего голубя. Оглянулся – в комнате никаких голубей не было. Да и откуда им взяться – двери и окна плотно закрыты!
– Вот ты и лексикон зоны вспомнил,– прозвучал тихий голос, – а ведь с плакатов обращаешься к народу: «Это Бог изменил меня!»
– Кто говорит? Птичка, что ли? – не услышав ответа, Угорь осмелел. – Ты чего меня на понт берешь? Да ты знаешь, кто перед тобой?
– Знаю. В прошлом – уголовный авторитет, а ныне – легальный бизнесмен. Только ведь суть твоя не изменилась. Что с того, что сам на дело не ходишь? Может, напомнить, скольких своих дружков ты за последние годы снабдил липовыми документами? И это – не единственный твой грех…
– К чему этот базар? Чего тебе надо? – Как ни странно, Уваров даже не удивлялся, что разговаривает с голубем.
– Эх ты, а еще верующим прикидываешься…Я – Дух Святой, одна из Божьих ипостасей. А сказать хочу лишь одно: будешь и впредь прикрываться именем Бога – всё потеряешь.
– Как так – всё? – Уваров растерялся.
– Очень просто: взгляни…
Из ближайшего угла вдруг исчез шкаф. Только что стоял здесь и – на тебе! – никаких следов. Испуганный потерей, Угорь метнулся в угол, пощупал руками пожелтевшие обои.
– Эй, ты чего сделал? – грозным тоном он пытался скрыть страх.
И вдруг словно ударная волна отбросила его назад к зеркалу. Шкаф снова был на месте. Послышался прежний голос без интонации:
– Пока это лишь предупреждение. И так может случиться не только с вещами. Придешь в кабак – а там ни одного твоего дружка, одни пустые стулья. Каково будет?
– Ты чего? – в голосе Угря прозвучала тоскливая мольба. – Зачем праздник портить? Ведь 50 раз в жизни бывает…
– Вот и договоримся: в дальнейшем – никаких ссылок на Бога. Твоя, так сказать, деятельность вовсе не богоугодна. И не Бог тебя изменил, ты лишь сменил личину сообразно обстоятельствам. Так что прикажи своим шестеркам – или как они у тебя называются – убрать все плакаты со лживыми словами. Поскольку Богу известно, что каким ты был, таким остался, как в старой песне поется…
Голубь в зеркале растаял. Данила, волнуясь, вытер пот со лба концом галстука и вдруг заметил, что он правильно завязан. Невероятно! Взглянул на часы – до начала торжества осталось 15 минут. Как раз дойти до ресторана быстрым шагом. Вышел на улицу, в душе твердо зная, что завтра же все плакаты с его изображением и словами «Это Бог изменил меня» будут убраны…

4.
…Раиса Финогенова, победительница прошлогоднего конкурса красоты, а ныне – менеджер риэлтерской фирмы, готовилась к приему завтрашних гостей. Ожидали прибытия делегации из столицы, и на Раису были возложены обязанности по организации торжественной встречи. Прием должен был стать необычным, поскольку совпадал по времени с Днем города.
Она задумалась, стоит ли надевать в этот день бриллиантовое колье, подаренное после конкурса в качестве приза. Подошла к стоявшему в углу трюмо, прикидывая, как будет смотреться это украшение на зеленом платье – или завтра стоит надеть другое?
И отпрянула в испуге: в зеркале увидела тощую безобразную старуху с торчащими изо рта двумя желтыми клыками, одетую в некое подобие дырявого мешка. Точно так на средневековых гравюрах изображали Смерть – разве что без косы в руках.
Рая пошевелила пальцами левой руки – страшная карга в зеркале сделала то же самое. Только тут до сознания дошло: «И это – я?»
Она выкрикнула это вслух. Но слабое эхо погасили толстые ковры, которыми были завешены стены. Ноги подкосились. Опустившись на диван, Финогенова оглядела себя. Нет, она, конечно, осталась прежней – даже ногти, как и сегодня утром, покрыты светло-зеленым лаком под цвет наряда. Почему-то именно эта деталь ее успокоила. Но только временно. Потому что пугающее отражение не исчезло. Рот ужасной старухи вдруг открылся и послышался шамкающий голос:
– Для себя, девочка, ты всегда останешься такой, какая ты есть. Но другие будут видеть тебя такой, как в зеркале. Для них ты – это я. Подумай, что это значит для тебя. Особенно – завтра.
Раиса не могла встать с дивана – ноги обмякли. Там, по ту сторону стекла, притаилось нечто, для нее опасное, пугающее!
– За что? В чем я виновата? – прошептала она.
– В том, что спекулируешь именем Божьим. Вспомни плакат, с которого ты улыбаешься во все 32 зуба – какие слова на нем? Повтори.
– «Бог – моя красота», – машинально произнесла Рая.
– А разве ты когда-нибудь думала о Боге? Ведь выросла в атеистической семье, даже не была крещена. Зачем вообще связалась с сектой, которая занимается, мягко говоря, непорядочными делами?
Финогенова не могла говорить, мелко дрожала. И слушала дальше голос, похожий на карканье:
– Заняв призовое место на конкурсе, ты выгодно продала себя. Теперь ты – «лицо фирмы». Неужели этого мало? Тебе еще и секта понадобилась!
– Они сами предложили…– еле слышно сказала Рая.
– Мало ли кто что предлагает? Надо было их отшить. Не сделала этого тогда – сделай сейчас. Иначе – наказание неотвратимо.
– Но кто вы? С кем я говорю, можно узнать?
– А ты догадайся. Ведь ты – девушка совсем неглупая. И подумай, что делать с твоими плакатами на улицах – может, они совсем лишние?
Изображение постепенно растаяло. Но и «настоящее» отражение не спешило появляться. Зеркало будто заволокло пеленой тумана. И вдруг на этом дымчатом фоне проступили слова: «Всегда помни!»
Рая стала дрожащими пальцами набирать номер телефона администратора организации, с которой имела неосторожность связаться. Сжав телефон обеими руками, быстро проговорила:
– Я отказываюсь участвовать в вашей деятельности. Прошу убрать все плакаты с моим лицом с улиц и дорог. У меня престижная работа и я не хочу ее лишиться.
– Что случилось, Раечка? – пропел сладкий голос на другом конце провода. – Ведь вы раньше не были против…
– А теперь буду. У меня изменился контракт. Никаких моих фото в общественных местах. – И она отключилась.

6.
…Через неделю огромные плакаты с фальшивыми словами о Боге пропали из города и окрестностей. А прах безвременно ушедшего Алексея Чижевича по просьбе неизвестно откуда взявшихся дальних родственников перенесли на городское кладбище. Говорят, теперь там ночами появляется странное свечение. Словно рой светлячков взлетает над могилой и кружит в воздухе. Если мимо идет человек, чья совесть чиста – ему ничего, полюбуется игрой огоньков и идет дальше. Зато если окажется по соседству шарлатан – скажем, из лжепророков, принадлежащих к «черным» сектам – плохо ему приходится. Переживает симптомы тропической лихорадки, хотя и в северных широтах пребывает…

Декабрь 2007 г.

Брестский анабазис Игоря Сокола

• Дорогие читатели! В конце марта 2010 г. мне довелось посетить г. Брест - бывшую пограничную твердыню СССР...
  Пропагандистские россказни о "тоталитарной Беларуси", при её посещении, лопаются как мыльный пузырь. Брест, как и Беларусь в целом, поражает опрятностью улиц и приветливостью её жителей... Таким могло бы быть наше общее восточно-славянское пространство!
  

Игорь СОКОЛ: В семь вечера возле Котовского, НФ-рассказ

1.
…Микроавтобус, надсадно чихнув мотором, остановился. Началась высадка. Среди пассажиров находился гражданин Украины Степан Филиппович Бусленко, прибывший в Молдову впервые после – страшно сказать! – полувекового перерыва. Даже не полвека прошло, а чуть больше…
Он был измучен ночным переездом и утомительными пограничными досмотрами, отнявшими почти полночи сна. «Не в таком возрасте путешествовать, Степа», – казалось, шепнул глубоко в подкорке ехидный голос. Но Бусленко постарался отогнать эту мысль, вспомнив бодреньких японских старичков с видеокамерами на улицах Донецка. Им-то пришлось проделать путь не в пример более дальний! Правда, у них и жизнь несколько иная…
Сразу же предстояло пересесть на городской троллейбус, идущий к центру Кишинева. Хотя было еще раннее утро, город просыпался. Люди торопились – кто на работу, кто по хозяйственным домашним делам. Рынок – такое впечатление! – вовсе и не засыпал. Это было первое, что встретилось на пути, как бы заново открывая для гостя полузабытый город…
Сейчас, как и тогда, много лет назад, вокруг звучала непонятная речь. Изредка – русская. Местные люди были приветливы, несмотря на – как и тогда! – довольно убогую жизнь. И все же, пробираясь наобум сквозь базарные ряды, тщетно пытаясь узнать что-то знакомое, Степан Филиппович испытал странное чувство «зарубежья». Он действительно пребывал за границей, хотя еще каких-то полсуток назад ему это казалось смешным. В чем же тут дело?
Остановился, вытер клетчатым носовым платком вспотевший лоб. Солнце уже поднялось выше, начинало понемногу припекать. Перейдя в тень, украинский гость попытался разобраться в своих ощущениях.

2.
Внимательно оглядел улицу. Здания пестрели многочисленными вывесками, и буквы на них были латинские. «Вот в чем дело! Стоит изменить алфавит, и все вокруг превращается в заграницу,» – с иронией подумал Бусленко. Глубоко в душе он оставался гражданином той страны, которой уже почти два десятка лет не существовало. И дело тут не в политической позиции – просто в том Отечестве прошла вся взрослая, трудовая, в чем-то сумбурная жизнь. Теперь предстояло оглядываться по сторонам, ища приметы прошлого. Стараясь держаться в тени, он не спеша двинулся в сторону старых кварталов.
Кое-что он смутно узнавал, но так, будто видел раньше не наяву, а на выцветших старых открытках. Да, центр города, давно залечивший военные раны, выглядел как раньше, а в чем-то, безусловно, был лучше. И все же не уходило ощущение некоей утраты. Словно что-то потерял здесь давным-давно, а найдет ли – неизвестно…
В памяти, словно заезженная пластинка, снова и снова вертелись обрывки разговора с внучатым племянником Вячеславом:
– Дед, ну что ты твердишь: «Мы были счастливы тогда»? Как в принципе можно было в 50-х быть счастливыми? Ведь тогда была всеобщая нищета!
– Поверь, Слава, выражение «не в деньгах счастье» мы тогда понимали буквально. Да и как можно было жить, если еще десяти лет не прошло после войны? Такой страшной войны?!
– Дед, на вас всех действовала пропаганда. И по сей день действует. Ну, какое может быть счастье, если лишняя пара ботинок считается роскошью?
Бусленко умолкал, махнув рукой. Ну как объяснить неуловимое ощущение радости жизни тем, кто тогда еще не родился на свет, кого и в перспективных планах не было? Они считают мерилом всего материальные блага. Может, в чем-то они и правы. И все же далекий 1954-й был для него счастливым годом. Несмотря ни на что…
Следует сказать, что ни родных внуков, ни детей у Степана Филипповича не было. Поскольку единственный сын, холостяк, не вернулся из Афганистана. Мать, убитая горем, ненадолго пережила сына. И остался инженер Бусленко на старости лет один как перст. Как в послевоенной юности…
Чтобы не ощущать себя всеми покинутым, выйдя на заслуженный отдых, перебрался он из Донбасса, которому отдал лучшие годы, к дальним родственникам покойной жены, на Одесщину. И тут – возможно, от географической близости тех мест – вдруг потянуло его на молдавскую землю, где побывал лишь однажды совсем молодым. Сколько лет прошло – и не тянуло, а вот поди ж ты… И наконец-то он снова здесь.

3.
Хорошо, что есть Вячеслав. С ним, в отличие от большинства молодых, можно хоть потолковать иногда о том, родном, давно ушедшем времени. С одной стороны, у парня был интерес к тому, как раньше жили люди, он не был равнодушен к прошлому страны и народа. Знал даже такие запредельные для его поколения вещи, как то, что Хмельницкая область когда-то называлась Каменец-Подольской, а город Хмельницкий – Проскуровом. С другой стороны, он никак не мог – или не хотел? – влезть в шкуру тогдашнего человека, взглянуть на мир его глазами. Или это в принципе невозможно?
Проехал грузовик, весь обрисованный крикливой рекламой, обдал прохожих пылью. Вот как сосуществуют старое и новое: реклама была вещью немыслимой на улицах того, давнего Кишинева, а пыль – прежняя… И как еще, наверное, век назад.
Приезжий грустно улыбнулся, отряхивая светлый пиджак. На каждом углу – дешевый виноград и сливы. И громадный, на всю стену соседнего здания, плакат, рекламирующий услуги Интернета. Как все вокруг смешалось!..
А что произошло именно тогда, в 54-м? Такое, за что наверняка зацепилась бы память? Ах да: здесь открыли памятник Котовскому. Интересно, стоит ли он еще здесь?
Бусленко окликнул проходившего мимо паренька с удочкой и авоськой:
– Скажи, парень, памятник красному командиру Котовскому еще не убрали?
– Нет, чего его убирать? – ответил тот с мягким молдавским акцентом. – Это ведь наш земляк.
– А как его найти?
– Возле гостиницы «Космос», ее спрашивайте. – И парень ускорил шаг на другую сторону улицы.
«Вот как, «Космос»…Название явно более позднее. Что ж, хотя бы ориентир известен». Переспросив дорогу еще дважды, он, наконец, нашел правильное направление. В памяти вновь всплыл разговор с Вячеславом…
«-…Там я познакомился с молдавской девушкой, но нашему знакомству не суждено было продлиться. Договорились встретиться на другой день в семь часов вечера у памятника Котовскому. Не получилось… Ее звали Кира Демьянова.
– Молдаванка Демьянова? Дед, ты что? Такое бывает?
– Она из молдавско-русской семьи. Мы тогда не обращали внимания на такие вещи. С чего началось знакомство, я уж как следует не вспомню. Кажется, я ей помог собрать какие-то цветы… Оступилась и рассыпала букет. Несла его на чей-то семейный праздник. Точно не скажу. А вот «в 7 часов вечера у Котовского» – это запомнил прочно. Может, как раз потому, что не сбылось.
– А найти ее ты не пробовал?
– Адреса я не знал, только имя и фамилию. Домашние телефоны тогда были не у многих. А на следующий день пришлось срочно уезжать. К семи часам мы втроем были уже на полпути к Одессе…»

4.
Стоит вспомнить, как это было! Их было трое, и всем – по 23 года. Юрка Спицын – в Кишиневе жила его тетка, он и предложил поездку, – Вовка Антонюк и третий – он сам, Степа. Тряслись в поезде в переполненном общем вагоне – теперь такие сцены только в кино про беженцев показывать! И радовались дующему навстречу свежему ветру, непривычно яркому южному небу, щебету птиц и даже тарахтению паровоза, изрыгавшему клубы густого черного дыма. «Молодость – сама себе награда», как сказал поэт…
Собирались пробыть в Молдавии три дня. Получилось – два. Юркиной тетке принесли телеграмму, что ее сестра – Юркина мать – попала под автобус. Пришлось срочно выезжать. Забегая вперед, надо сказать: женщина осталась жива, хотя и долго пролежала в больнице. Но краткий отдых в Кишиневе был безнадежно омрачен…
Затем была преддипломная практика, горячка выпускных экзаменов и – распределение в Донбасс. Лишь недавно оправившийся после войны, он тогда остро нуждался в кадрах. И жизнь быстро пошла по накатанной колее: работа, семья, краткие дни отдыха…
На шахтах время от времени происходили несчастные случаи, гибли люди. Приходилось провожать в последний путь тех, с кем еще вчера после работы забивал козла на самодельном столике во дворе… Был момент, когда по обвинению в «преступной халатности» инженера Бусленко могли посадить. Но – обошлось. Следствие установило, что его прямой вины в аварии не было. И все же щемящее чувство, будто чего-то не учел, долго не оставляло.
О Кире Демьяновой он вспоминал изредка. О Кишиневе – еще реже. Оборвалась ниточка, чего уж тут горевать… К тому же не до путешествий было – жизнь сложна! Разве что несколько позже, в 1960-х, стали награждать профсоюзными путевками в Крым. А поездка в Болгарию в 75-м и вовсе показалась вершиной счастья! Может, так оно и было. По сравнению с тем, что случилось после…

5.
Погруженный в грустные мысли, Степан Филиппович не заметил, как дошагал до цели. Вот и отель «Космос». Белоснежное аккуратное здание высится на площади, и вывески на нем – все теми же «иностранными» буквами. И все вокруг – новое, неузнаваемое… Разве что на фоне гостиницы знакомый силуэт. Легендарный красный комбриг выглядел неким оазисом среди нынешнего кишиневского модерна.
Никогда Бусленко не считал себя сентиментальным. А тут вдруг защемило сердце. Словно всплыло из-под холодного льда минувших дней что-то полузабытое, близкое, родное…Обошел вокруг постамента, надел очки, внимательно осмотрел каждую деталь памятника, будто видел его впервые…
«Надо же, никогда не думал, что Григорий Иванович мне таким родным станет,» – попытался в мыслях иронизировать сам над собой, но иронии не получилось. Была неясная тоска по несбывшемуся…
…День прошел, как в тумане – в бесцельных блужданиях по улицам. Уже не пытаясь угадать, что здесь новое, что – осколки старого, он несколько раз обошел центр и посетил две окраины с разных сторон города. При этом ему и в голову не пришло воспользоваться транспортом. Не из экономии – какое там! – а просто душой овладел некий транс. Отстраненно подумал, будто о ком-то другом, что по улицам Донецка или Горловки не смог бы уже столько топать – сел бы на первую попавшуюся скамейку и встал не скоро. А здесь – куда делась усталость?! Он словно ждал чего-то неведомого…
Когда солнце стояло в зените и немилосердно жгло землю, он провел полчаса под зонтиком летнего кафе. Расплатился за две порции мороженого непривычными для него молдавскими леями и молча сидел, словно готовясь принять какое-то, пока неясное решение…
И заметил чей-то пристальный взгляд из угла, направленный прямо на него. Мельком глянул на незнакомца – и оторопь взяла: у того будто не было зрачков. Глаза – как две льдинки. Впрочем, это могло быть обманом зрения…
«У самого глаза подводить стали, вот и мерещится черт-те что», – решил Бусленко и твердо направился уже знакомой, изученной за день дорогой к памятнику красному командиру. Ноги сами несли его к этому островку того, прежнего Кишинева, осколку давно прошедшей юности. О времени он не думал. И тем не менее приблизился к постаменту как раз, когда часы на одной из соседних улиц гулко пробили семь…

6.
Еще подходя, заметил около памятника удивительно знакомый силуэт. Подошел совсем близко и обомлел: перед ним стояла та самая Кира. Он узнал ее сразу. Но не это потрясло его, а то, что сразу вспомнилось: ведь ей, как и ему самому, должно быть сейчас за 70… «Может быть, внучка?..» – мелькнула нелепая мысль и тут же пропала. Не может быть внучка абсолютной копией бабушки, двух совершенно одинаковых людей в природе не бывает. Да и прическа – по моде тех лет, словно из черно-белого советского кино. И одета в то самое платье – или такое же? – ярко-желтое в черный горошек. И сумочка та же, коричневая, потертая…Невероятно!
Сознавая всю нелепость ситуации, он все же заговорил – просто невозможно было молчать:
– Здравствуй, Кира. – Голос предательски дрогнул. – Ты… и сегодня выглядишь, как будто тебе 22 года.
– Ты точно определил, – прозвучал короткий смешок, – мне будет 22 через неделю. Жаль, что ты раньше уезжаешь. А сегодня комсомольское собрание, я еле отпросилась. Отпустили, но сказали, что злоупотреблять этим не следует… Эй, Степа, что с тобой?
– Какое…собрание? – еле выдавил он из себя.
– Комсомольское… Да что ты, мне ничего не будет! Послушай, на тебе лица нет! Так переживаешь?
– Что у меня… с лицом? – Степан Филиппович, внезапно ставший юным Степой, старался совладать с собой. Получалось не совсем.
– Ты же побледнел, как… – она запнулась, видимо, чтобы не сказать что-то обидное. – Как мел! Посмотри на себя!
И протянула ему маленькое круглое зеркальце, неуловимым движением достав из сумочки. Бусленко взглянул – и едва не вскрикнул: он увидел самого себя тогдашнего! Будто снимок из комсомольского билета или его первого паспорта. Только цветной, а не черно-белый. Пошевелил углом рта – отражение, конечно, повторило за ним.
«Я, должно быть, спятил», – обреченно подумал он и уселся на холодный гранит у основания памятника. Несмотря на теплый южный день, камень еще не прогрелся как следует.
Кажется, Кира что-то говорила – он слышал звуки, но смысл слов не улавливал. Бездумно смотрел по сторонам. Площадь выглядела убого. Ни белого здания гостиницы «Космос», ни других, уже привычных ему. Но не это поразило его, а старые машины – «Победы» и «ЗИЛы», проезжающие мимо. Впрочем, их было немного. Будто ожили кадры полузабытой кинохроники. А конная статуя Котовского блестела так, что сразу было ясно: сделана совсем недавно…
Одним словом, вокруг длился всё тот же 1954 год. Но рядом была живая девушка из плоти и крови, и молчать, как истукан, перед ней было неудобно. Степан заговорил. Он рассказывал о Донбассе, с которым пришлось связать жизнь, о Киеве – к сожалению, побывал в нем всего дважды, в командировке, о друзьях и родных. При этом старался не касаться дат. Она что-то отвечала. И не плохой слух мешал воспринимать ее речь, а встающее из глубин сознания: «Я говорю с призраком! И всё вокруг – призрак!» Рассудок протестовал, и тут же, ему вопреки, появилась радость: он все-таки нашел Киру Демьянову, пусть даже через много лет!
– …Некоторых моих близких судьба разбросала по просторам Родины, – вдруг уловил он середину фразы. – Дядя служит в Николаевске-на-Амуре, слыхал такой город? Я тоже не знала раньше…Это в Хабаровском крае. Он военный, это неудивительно: жизнь на колесах. Майя – двоюродная сестра – она врач, поехала в Среднюю Азию, как они говорят, на эпидемию, там вышла замуж и осталась. Сейчас живет в Намангане, это около Ташкента…Зовет к себе в гости, но туда ехать далеко и дорого…
«Ты еще не знаешь, девочка, что такое по-настоящему дорого, – вдруг подумал он, – знала бы ты, сколько теперь стоит дорога, скажем, из Москвы в Одессу…Лишилась бы дара речи! Какая там Средняя Азия!..»
Но вслух сказал другое:
– Родина у нас с тобой была общая. А теперь, чтобы к тебе приехать, мне пришлось брать загранпаспорт.
Она натянуто рассмеялась:
– К нам в Кишинев – загранпаспорт? Ты шутишь, Степа, но извини… эта шутка на бред похожа.
– Это не я шучу, это жизнь. В ней много похожего на бред, не только это…
Разговор, странный и прерывистый, словно состоявший из обрывков, всё же длился. Сколько – полчаса? Чуть меньше или больше? – он не мог бы определить. Тем временем на небе начали скапливаться грозовые тучи. На копыта бронзового коня и переднюю грань постамента упала черная тень.
– Ой! Сейчас как хлынет! – Кира, быстро взглянув на небо, открыла и захлопнула сумочку. – А я зонтик не взяла. С утра было так солнечно… Надо бежать, а то у нас такие ливни бывают! Если завтра еще будешь здесь, приходи.
– У тебя есть телефон? – Степан тут же устыдился своего вопроса, почти наверняка зная ответ.
– Нет, у нас одноэтажный дом. На нашей улице ни у кого нет, только в отделении милиции и то работает не всегда… Если сможешь, завтра приходи!
– В семь?
– Да, раньше не получается…
Она быстро пошла, почти побежала, вприпрыжку, стараясь поскорей дойти до ближайшей автобусной остановки. Он подождал немного и, стараясь сохранить спокойствие, отчетливо сказал сам себе:
– Я, кажется, сошел с ума.
Медленным шагом спустился по каменным ступеням, безразлично – так ему казалось – оглядывая вынырнувшие из небытия кварталы молдавской столицы 1950-х годов.

7.
И вдруг…они пропали. Снова на перекрестке сновали «Жигули», «Ауди» и «БМВ», а над потемневшим бронзовым Котовским нависала громада «Космоса».
Он плохо помнил, как добрался до вокзала, где, устроившись в комнате отдыха для приезжих, провалился в тяжелый сон. И на следующий день, двигаясь, словно на ватных ногах, направился в городское справочное бюро. Сбивчиво изложив суть дела, услышал равнодушный ответ:
– Это не к нам, папаша. Мы следы прошлого не ищем. Вот есть здесь за углом частная сыскная контора, так они однажды даже человека, пропавшего в конце войны, отыскали. Туда идите.
– Частные сыщики – это для богатых…– вздохнул Бусленко.
– Ничего, вы человек пожилой, вам, может, скидка будет…
Он не верил в это, тем не менее, пошел по указанному адресу, благо это оказалось недалеко. Улыбчивый молдаванин – на вид лет около 35-ти – неожиданно легко согласился:
– Я с вас гонорара не возьму. Деньги лучше слуплю с «жирных котов» – тех, что моих подчиненных нанимают за женами следить.
– А что, они и у вас есть?
– Где их нет? Я знаю, о чем говорю, был капитаном полиции. Таким «клиентам» сидеть бы за решеткой, а они – на верхушке жизни… Переходное время, блин! – добавил вполне по-русски и сплюнул. – Давайте еще раз краткие данные, я запишу. Так, Кира, урожденная Демьянова, год рождения 1932-й, проживала в частном секторе. Впрочем, таков был почти весь Кишинев, кроме центра… Заходите завтра, можем что-то накопаем.
Бусленко поблагодарил и, мало надеясь на успех, ушел. Чтобы скоротать время, пошел в кино на шведский фильм, название которого тут же забыл. Фильм шел на молдавском языке с русскими субтитрами, на которые Степан Филиппович почти не смотрел. В итоге понял лишь, что главный герой – швед – зачем-то летал в Америку, где ввязался в чужие разборки (очевидно, местной мафии), но в конце вернулся домой благополучно. Не считая сломанной руки, но это пустяки, заживет. Главное – остался жив.
Киносеанс был лишь средством дотянуть время до завтра. Но оно, это непостижимое время, всё равно тянулось, как резина.

8.
Наконец наступил следующий день…
…– Ну вот, как видите, мы не даром хлеб едим. Нашли! Правда, извините, вашей знакомой нет в живых.
– Как это? – перед глазами Бусленко будто качнулась комната, он поспешил присесть на стул.
– Не переживайте так, дело давнее…Кира Федотовна Марареско, до замужества Демьянова, 1932 г.р., утонула в реке Прут 20 июля 1987 года. Трое детей осталось, сейчас они взрослые…– Видимо, заметив, что клиенту нехорошо, шеф сыскного бюро быстро подал ему стакан воды.
Прошла минута беспокойного молчания.
– Не умела плавать? – хрипло спросил гость первое, что пришло в голову.
– Может, и умела, по-разному бывает…Несчастный случай, никакого криминала. Вот и всё, больше выяснять нечего.
– Ошибки быть не может? – Бусленко решил уцепиться за последний шанс.
– Исключено! Другой Киры Демьяновой такого возраста в нашем городе не было. У нас не Москва, где, говорят, Ивановыми да Кузнецовыми можно целые города заселять. Так что мы свою задачу выполнили, хотя нас всего трое. Между прочим, за найденных покойников гонорар не берем, только за живых. Да не волнуйтесь вы так, сколько лет прошло!


9.
…Он не помнил, как благодарил, как вышел на улицу и «на автопилоте» прошел два больших квартала. Пришел в себя лишь на скамейке под старой липой. Над ухом протяжно гудел шмель. Этот звук окончательно вернул его к действительности.
Собственно, визит к сыщикам лишь подтвердил очевидное: позавчера он более получаса беседовал с призраком. И окружавшие памятник улицы тоже были призрачными. И он сам – молодой парень в карманном зеркале. «Но я ведь не сумасшедший! Сейчас я абсолютно нормален! – настойчиво, уговаривая сам себя, мысленно повторил он. – Я контролирую каждый свой шаг, знаю, что завтра отсюда уеду навсегда. Что же это было? Наваждение? Как назвать? Галлюцинации не бывают такими…вещественными, что ли?»
Он вздрогнул от прикосновения чьей-то твердой руки. Рядом с ним сидел тот самый, недавно увиденный в кафе незнакомец. Узкое бледное лицо без тени эмоций. Одет, несмотря на жару, в светло-серый плащ. Сухая кожа, тонкие и длинные пальцы, как у музыканта. И глаза – будто без зрачков! Такого не спутаешь ни с кем.
– Ты уже достаточно спокоен, чтобы вести беседу? – голос странного незнакомца был лишен эмоций. В нем звучал какой-то небольшой акцент – но не здешний.
– Почему вы мне тыкаете? – попробовал повысить голос Бусленко. – Я ветеран труда, в конце концов!
– Сколько тебе лет, ветеран? Что ты помнишь – похороны Сталина? А я – изгнание Бонапарта из России. Между прочим, можешь обращаться ко мне на «ты». Излишней гордыней не страдаю.
– Сказать можно что угодно…– в голосе Степана Филипповича уже не было прежней уверенности.
– Можно вообще ни о чем не говорить. Встать и уйти… Но тогда ты не узнаешь ответа на вопрос, который тебя мучает. Ведь это я подарил тебе еще одну встречу с твоей незабываемой Кирой. Перенес тебя в юность, можно сказать. Благодарности пока не слышу. Впрочем, это мне знакомо.
– Ты подарил иллюзию… Мучитель!
– А разве не за этой иллюзией ты сюда ехал? Признайся хоть самому себе! Что, не так?
Пару минут оба молчали. Бусленко, превозмогая себя, спросил:
– Кто ты такой? Дьявол? Волшебник? И зачем тебе меня терзать? Такие воспоминания, между прочим, иногда кончаются инфарктом. Тебе это нужно?
Прозвучал короткий невеселый смех – смех, не вызывающий радости.
– Ай-я-яй! И это говорит гражданин бывшей атеистической страны, в прошлом комсомолец и активист! «Волшебник! Дьявол!» Скажем так: я человек не отсюда. Обладающий способностями, до которых вам здесь еще далеко. Очень далеко. Если хочешь, могу продлить встречу, которая вчера прервалась из-за дождя. Кстати, он так и не пошел. Надо же было создать хоть признаки ливня, а то вы беседовали бы до бесконечности… А сон тебе тоже необходим – в отличие от меня!
Странный собеседник был внешне совершенно спокоен. Но по тону было ясно, что он упивается своим могуществом. Бусленко поглядел на него с неприязнью:
– Я для тебя – подопытный кролик? И чего тебе нужно? Говори прямо!
– Зачем так грубо? Кроликам не дают права выбора. А я тебе его могу дать: сегодня же уехать домой и забыть всё, как дурной сон, или продолжить? Как хочешь, выбирай сам. Только учти – за каждый следующий сеанс надо платить. Решай.
– Платить? И домой возвращаться пешком? У меня только и осталось, что на обратную дорогу.
– Ты вправду думаешь, что меня интересуют ваши деньги? Ха! – странный гость мгновенно вынул из внутреннего кармана толстую пачку купюр. Развернул – радугой сверкнули на солнце какие-то крепости и храмы, портреты королей и президентов. Раз! – и так же молниеносно исчезли в потайном кармане, будто их и не было.
– Тогда – что тебе от меня надо?
– Обычная сделка: первый сеанс встречи с молодостью был бесплатным, так сказать, завлекающим. Но за каждый последующий придется заплатить годами жизни. А их у тебя в запасе и так немного. Видишь, я ничего не скрываю. Как захочешь, так и будет. Подумай. Но не затягивай. А я подожду.

10.
Раздумье длилось недолго. Бусленко вдруг осознал, что ему предстоит вернуться к совсем чужим, в сущности, для него людям. Все, кто был ему близок, ушли из жизни или их адреса потеряны. Жизнь была трудной, но интересной, ему везло на людей, с которыми было хорошо. Но это – в прошлом, а впереди – несколько лет одиночества…Так не лучше ли на краткий срок вернуться в далекую юность?
Он кивнул:
– Ты поймал меня на крючок, авантюрист. Выбираю «сеансы встреч». Сколько будет – столько и ладно.
– Ты хорошо подумал, Степан?
– Да, я своих решений не меняю. Жалеть не стану, не надейся.
– Одобряю. – Визитер фамильярно похлопал Бусленко по плечу. – Тогда вперед! Координаты тебе известны.
– Какие еще координаты? – удивился тот.
– Тобой же заданные: в семь часов вечера у Котовского…

11.
…В следующую встречу он сказал Кире:
– Вышло, как в песне Окуджавы: «Нас юность сводила, да старость свела».
– Окуджава? Кто это?
И тут – удивительно, как быстро человек ко всему привыкает! – он чуть не ответил: «Ты бы еще спросила, что такое БАМ и КамАЗ». Но сдержался. Ведь для нее еще длятся 50-е годы…
Он взахлеб заговорил об Окуджаве, Высоцком, Галиче, Визборе – ведь был в свое время горячим поклонником бардов и собирал записи их песен, где мог. Говорил о полетах в космос, достижениях телевидения, о компьютерах и сверхзвуковых лайнерах, о пересадке сердца и чудесных полимерах с наперед заданными свойствами…И сам себе удивился: вот как много, оказывается, в его родном мире хорошего! Что ж так хочется иногда из него убежать?
А она описывала свой скудный быт, который, впрочем, ей таковым не казался: просто обычная жизнь… Не раз ловил себя Степан Бусленко на мысли: как много значит случайность! Не попади тогда в беду Юркина мать – остались бы в Кишиневе еще на день. Обменялись бы с Кирой адресами и, возможно, после он увез бы ее к себе в Донбасс. И не пришлось бы ей тонуть в Пруте тремя десятилетиями спустя… Впрочем, кто знает, что еще – хорошее или плохое – могло бы произойти тогда?!
И наступил день, когда встреча была последней…

12.
…Двое сотрудников столичной полиции Молдовы переговаривались по телефону:
– Да, насчет этого найденного возле Котовского… При нем был загранпаспорт на имя гражданина Украины. Здесь – ни родных, ни знакомых. Зачем приезжал, неясно. Чтобы здесь умереть! А нам с ним возись!
– Место жительства? Узнали: рядом, Одесская область… До границы довезем, а там пусть соседи берут на себя. Когда-то правильно делала Советская власть, стариков за границу не пускала. У нас не похоронное бюро! Сколько лет? По паспорту – 76. А на вид – хорошо за 80, покрыт сеткой морщин.
– Жизнь, говоришь, была нелегкая? А у нас легкая, что ли? Но мы не катаемся без толку туда-сюда. Только вот что я тебе скажу, Петру: у него на лице застыла блаженная улыбка. Видно, в последние минуты он был счастлив…

Май 2010 г.

Игорь СОКОЛ, Веле ШТЫЛВЕЛД: МИССИЯ НЕВОЗВРАТИМА, НФ-рассказ и Научный коментарий

1.
Звездный корабль из системы Эридана вынырнул из подпространства неподалеку – по космическим масштабам – от ничем не примечательного желтого карлика, в стороне от основных галактических трасс. Теперь, уже в обычном пространстве, он следовал строго по курсу к третьей планете безымянного светила, где несколькими десятилетиями ранее были обнаружены зачатки разумной жизни.
Уже когда снижение шло полным ходом и сквозь иллюминатор можно было разглядеть поверхность зелено-голубой планеты, кое-где затянутую сизыми тучами, астронавигатор Брукс с сомнением сказал биологу Дрому:
– Не очень я верю в успех предприятия… Подкорректировать местную природу! Такого задания еще никому не давали! Чудит наш старый Владыка.
– Император знает, что делает, – невозмутимо ответил Дром. – Ему ведомы знания, почерпнутые из древних рукописей, нам недоступных. В этом диком мире существуют две ветви человеческого родового древа. Одна из них, несущая печать вырождения, должна засохнуть. Мы ей в этом поможем.
– Как это определяется – «вырождение»? Неужели только по выступающей вперед челюсти?
– Не только. Но как тебе объяснить – ты ведь не биолог? Если оставить все как есть, в одной их здешних человеческих пород будут накапливаться признаки, ведущие не к развитию, а к деградации. Что-то нарушено в генетическом коде, очевидно. Всё время срывается на спонтанную 47-хромосому. А к тому ещё на планете тьма приматов со своими нестойкими 48 хромосомами. С ними проще, как только 49-тая – истреблять. Но люди – особые любимчики Владыка, который мнит себя садоводом Галактики. Так то, если когда-нибудь дойдет до войны между расами, деграданты могут взять верх, как это в других мирах уже бывало. Они, знаешь ли, агрессивны. Так что надо исправить природный изъян, пока не поздно. Такова наша задача в свете требований новоявленного Всевышнего.
Астронавигатор пожал плечами. Он сомневался в том, что биороботы, специально созданные для этой экспедиции, справятся со столь сложной задачей. Они и на людей-то походили мало, поскольку не имели лиц. Верней, черт человеческого лица – ни глаз, ни ушей, ни ртов. Возможно, киберсантики, вечно микширующие праведное с грешным и живое с неживым, начинили их сверхразумным содержимым. Но, глядя на эти уродливые создания, в это верилось мало.
Не нравилось ни Бруксу, ни Дрому, что в экспедицию их отправили вдвоем, хотя обычно экипажи состояли как минимум из четырех астронавтов. То ли для соблюдения режима секретности, – с обоих взяли подписку о неразглашении, – то ли из банальной экономии.
Тем временем астролет начал снижение. Ему предстояло лечь на курс строго по эллипсоидной орбите вокруг третьей планеты и облететь ее не менее десяти раз, прежде чем к поверхности отправится капсула с «умными» (хотелось в это верить) биокибернетическими помощниками.

2.
– Я здесь останусь один? – угрюмо спросил Брукс. Хотя ответ был ясен.
– Хочешь – лети со мной. Если не боишься оставить корабль на орбите.
Оба невесело улыбнулись. Оставив без присмотра межзвездную громадину, они рисковали никогда не вернуться, и отлично это знали. Мало ли какие сюрпризы могла преподнести «мыслящая» начинка корабля…
Отправить на поверхность шлюпку с биороботами без сопровождения – не так опасно. Но это расточительство, за которое могут наказать очень сурово. В том случае, если роботы не вернутся, а заодно и шлюпка будет потеряна…
Так что оставалось одно – Бруксу оставаться в своем пилотском кресле у пульта, а Дрому – сопровождать небольшое полуразумное «стадо».
– Проверь наличие кислорода. Верней – его процент в атмосфере, – тихо пробурчал Брукс. – А то еще выйдешь – и задохнешься. Помнишь, как было с Эйяром?
– Не учи ученого! Эйяр – зеленый новичок. Потерял голову от чувства первопроходца. – Дром хихикнул, вспомнив, как их младшего товарища сообща приводили в чувство. – Хотя, судя по обилию зелени, тут и проверять нечего. Ну что, я высаживаюсь!
– Удачи тебе!
Спустя краткое время от исполина, казалось, застывшего на орбите, отделилась космошлюпка – величиной с коттедж средней величины. Возможно, такое сравнение будет в ходу у местных жителей, спустя много тысяч лет…

3.
С погодой на поверхности повезло. Стоял погожий день, было не слишком жарко и не холодно, веял свежий, не очень резкий ветер, сменяясь краткими периодами полного штиля. Что касается кислорода – в здешней атмосфере его было с избытком, и экзобиолог сперва чувствовал себя так, словно прикоснулся носом и губами к кислородной подушке. Впрочем, он был опытным путешественником и скоро привык дышать здесь.
Крупных хищников вблизи не наблюдалось, хотя из лесной чащи слышался время от времени рев – явно не травоядного животного. На всякий случай, проверив бластер, Дром вышел из кабины, огляделся. Ни одного существа, кроме порхающих мелких птичек. Они перелетали с ветки на ветку так быстро, что их не удавалось рассмотреть. Впрочем, задача экспедиции на сей раз была иной…
«Ждал и, наконец, дождался», – с иронией подумал сам о себе Дром через два с половиной часа, когда к нему из лесу заковыляла неуклюжая волосатая фигура. Это, без сомнения, был здешний обезьяночеловек, именуемый в последующих поколениями йетти. Причем именно из тех, с выдающейся вперед нижней челюстью, каковых надлежало «исправить». Дав ему подойти поближе, биолог включил прибор, с невероятной точностью повторивший зов этого существа.
Услыхав «собрата», на поляну выбежало еще несколько аборигенов. Дром вдруг ощутил, что кое в чем уступает своим древним коллегам – птицеловам. В Древнем Риме их назовут авгурами. Перед стартом им обоим показали пленки грядущего для этого ординарного мира.
Авгуры приманивали птиц с помощью примитивных манков – вручную обработанных кусочков дерева. И добивались успеха! Впрочем, ему предстояло обмануть существо с интеллектом на порядок выше, чем у пичужки. Так что прогресс пришел на помощь не зря.
Вскоре его окружали, не убегая и не решаясь напасть, около десятка существ – не обезьян и не людей, скорее, представлявших нечто среднее. Один из них – крупный самец, видимо, вожак, сделал первый шаг к непрошеному гостю. И тут Дром незаметным нажатием кнопки на пульте привел в действие биороботов, замерших, как манекены.
Те послушно двинулись вперед, постепенно расходясь в стороны. На безглазые и безротые лица Дром старался не смотреть. В который раз ему пришла в голову мысль-протест против такого исполнения этих искусственных созданий.
«Пусть они ориентируются в пространстве благодаря радиоволнам, – думал он. – Пусть питаются солнечным светом, заряжающим их батареи. Но хотя бы о внешнем виде надо было подумать! Ведь работаем с ними мы, люди!»

4.
Повинуясь заложенной в них программе, «манекены» протянули руки – кто левую, кто правую, – в сторону мохнатых аборигенов. И каждый из обитателей зелено-голубой планеты ощутил легкий укол невидимого луча. Отныне они были лишены возможности производить потомство. Постепенно эти уродливые существа должны были вымереть, как громадные рептилии, населявшие этот мир много веков назад.
Видимо, луч подействовал и как «укол равнодушия». Не дойдя какого-то десятка шагов до Дрома, обезьянолюди внезапно потеряли к нему интерес. Остановились и смотрели уже безучастно, как на камень или пропалывающие в небе облака. Подобным образом ведут себя домашние коты, которым на кончик носа вспрыскивают несколько капель отупляющего их либидо, да и всю сущность от и до, мутную жидкость «антисекс».
Начало процедуре было положено. Роботам предстояло пройти долгий путь – в прямом смысле слова. Каждый из них шел в строго заданном направлении и, встретив представителей этого вида – лишь этого! – должен был обрабатывать излучением, воздействующим на репродуктивную систему. И это было мудро! Действовать иначе – означало завалить эту молодую планету трупами. Не говоря уже о жестокости, не свойственной цивилизации Дрома и Брукса, это могло бы привести к экокатастрофе. Столько мертвых тел сразу никакому «санитару леса» не осилить…
«Долго же придется им возиться, – про себя проворчал биолог, отправляясь в обратный путь. – Что ж, роботам добывать пропитание не нужно, пусть занимаются «селекцией», пока не разрядятся окончательно».

5.
…На корабле его ждал сюрприз. Едва войдя в кабину, он услышал взволнованный голос пилота:
– Срочно летим в другое полушарие! Там, кроме нас, есть иные селекционеры!
Биолог сперва не понял товарища.
– Конечно, кто-то есть! И нам еще немало придется повозиться, чтобы устранить там всех неперспективных существ! Но, может, отдохнем сначала?
– Ты не понял! На пульте есть специальный датчик: «Наличие экзообъектов». То есть не принадлежащих этому миру! Мы здесь не единственные гости! И неизвестно, к чему это может привести! Какой там отдых! Летим туда скорее!
До биолога наконец дошел смысл этих слов. Как не вовремя здесь появились другие визитеры! Они могут и сорвать всю операцию, даже сами того не желая. Да, надо лететь. Только вот куда?
– Где эти объекты или как их там?
– В другом полушарии. Скорей садись в кресло и стартуем. Курс на восток!

6.
Хотя для перелета им потребовалось всего-то менее здешних суток, – включая торможение и посадку капсулы на поверхность, – Дром здорово перенервничал. Впрочем, не мог быть спокоен и Брукс, но его положение обязывало сохранять внешнюю невозмутимость. «Только бы эти гости не оказались противниками!» – эта невысказанная мысль без слов была понятна обоим. Наконец, положившись на надежность охранных систем корабля, они вдвоем отправились туда, где должен был находиться неведомый – коллега? Партнер? Враг?
Каково же было их изумление, когда посреди огромного поля, заросшего высокой травой с прямыми узкими стеблями, они обнаружили уже знакомую картину: небольшую толпу тех самых обезьянолюдей, хоть и несколько отличавшихся от виденных прежде, и бродящих среди них низкорослых существ – верней, квазиорганизмов явно искусственного происхождения. Только эти были низкорослы, чуть не вдвое ниже созданных земляками биороботов и имели некое подобие человеческих лиц. На месте глаз тускло поблескивали маленькие грушеобразные индикаторы, создавая иллюзию натянуто улыбающейся физиономии. Впрочем, головы этих созданий мало напоминали человеческие, поскольку были сверху абсолютно плоски, словно крышки котлов. Время от времени неизвестные кибергости выстреливали в сторону аборигенов разрядами. Это сопровождалось сухим треском и искрами.
– Похоже, они занимаются не совсем тем же, чем мы, – почему-то шепотом сказал Дром. – Так гляди и от базовой популяции останется только пшик. А ведь это не всемирный потоп.
– Это и мне ясно, – так же тихо ответил Брукс. – Только вот где их хозяева? Нам необходимо встретиться.
После краткой паузы пилот воскликнул:
– Есть один способ! Одного из роботов нужно повредить. Не совсем сломать, а так, слегка. Чтобы позлить хозяев. Они сами прибегут!
– А если они нас сразу… того?
– Если у них есть разум, а должен быть, – «сразу» не станут. Должны же разобраться, в конце концов!
Друзья задумались. Но ненадолго. Другого выхода просто не было.
Осторожно высунувшись из укрытия, пилот короткими перебежками пересек половину поля и сильно ударил низкорослого робота острым камнем. Взвыла сигнальная сирена…

7.
Очнулись оба в неизвестном помещении, оказавшемся каютой корабля иной цивилизации. После не слишком радушной первой встречи состоялся краткий диалог на космолингво с помощью кибера-переводчика, поскольку некоторые технические термины оказались непереводимы. В силу разных уровней развития, да и его путей.
– Что вы здесь делали, не предупредив Высший галактический совет? Почему не поставили в известность нас, опекающих этот мир со дня… (последовала некая дата, призванная внушить уважение, но оставшаяся непонятой).
– Мы могли бы то же самое спросить у вас.
– Это уже нахальство! Мы триста поколений здесь! Наблюдаем и коррелируем дефекты и всяческие патологии их развития развития!..
В конце концов, решили споры о первенстве оставить правительствам. Нужно было заняться непосредственным решением поставленной задачи.
– Почему ваши киберы-чистильщики такие маленькие?
– А зачем нам великаны? У ваших зато нет лиц! Вы подумали о том, каким богам будут поклоняться здешние жители? Без глаз, рта и ушей?
– Каким еще богам? Здесь примитивные создания! У них даже нет религии!
– Неправда, для тех, кто её жаждет, мы навеваем некие мысли свыше и даже позволяем их записывать на азбуке ронго-ронго. К тому же именно на эти лысые черепа легко навешивать огромные бутафорские уши, носы и рты. Отправляйтесь на Пасху, там всё путем. А главное, там обитают особи с первичным генокодом, на случай генетической перезагрузки…
Спор грозил затянуться. Его прервал Брукс неожиданным вопросом:
– Хорошо, мы выполним задачу. Прекратим существование вырождающихся существ. А как вернем наших верных помощников, тех, кто выполнил наши приказы? Они ведь будут рассеяны по всей планете! Как их собрать? Об этом конструкторы не подумали!
– А зачем их собирать? – ответил командир другой экспедиции. – Они не люди, тоски по родине не испытывают. Пусть остаются здесь.
– А затраты на их постройку? – вспомнил Дром.
– Разыскивать да вылавливать – тоже обойдется недешево. Так что выполнят задачу – здесь их когда-нибудь и закопают.
На том и сошлись. Через много веков потомки тех, кого избавили от неперспективных конкурентов, нашли останки биороботов, выполнивших эту черную работу. Двухметровых и «безлицых» – в Уганде, почти вдвое меньших и плоскоголовых – в Китае. Только далеко не сразу поняли, кого же все-таки обнаружили и что делали эти странные гости на древней Земле…

Май 2010 г.

• Научный коментарий: Земля с незапамятных времён – санитарная зона Галактики?

Наверное, не каждый слышал, что кроме добра (ангелов) и зла (демонов) есть ещё и нейтраль. Аватары – существа которые являются нейтральными между добром и злом. Каждую тысячу лет приходят они на Землю и пытаются совратить людей как злых так и добрых, а также всех других существ, демонов и ангелов. Ангелы чаще всех других становятся Аватарами, так как устают от вечной борьбы со злом. Они решают стать нейтральными и теряют благодать, становятся Аватарами. (Сетевая гипотеза)
Как показывает практика, ученые регулярно находят очень странные древние мумии и скелеты, принадлежность которых к человеческому роду довольно сомнительна. Гипотезы, объясняющие их происхождение, разнообразны, но большинство специалистов сходятся во мнении, что это либо древние генетические уродцы, либо инопланетяне!

• Великобритания – смерть в чреве динозавра | Одна из последних находок, связанных с пребыванием инопланетян в древние времена на Земле, относится к маю 2000 г. Именно тогда английские палеонтологи, занимавшиеся исследованием останков динозавров, сохранившихся близ Девоншира, сделали сенсационное открытие.
Очищая от многовековых наслоений хорошо сохранившийся скелет тираннозавра, одного из наиболее прожорливых ящеров, ученые обнаружили в том месте, где находился его желудок, небольшой человеческий скелет. Вместе с тем этого быть, в принципе, не могло, так как возраст геологического пласта, где был обнаружен тираннозавр, составляет около 70 млн. лет, а первые предки человека появились на Земле, согласно официальной теории эволюции, только 1 млн. лет назад.
Кто же тогда оказался в желудке динозавра? Ростом гуманоид был чуть больше метра, имел маленькие руки и необычайно большую черепную коробку.
Около его левой конечности было найдено несколько оплавленных и искореженных кусков какого-то предмета, сделанного из материала, отдаленно напоминающего современные полимеры. Ученые предположили, что это, возможно, был прибор для исследований или оружие, и после детального осмотра скелета динозавра остановились на последней версии.
В ходе дальнейших исследований выяснилось, что в достаточно толстом черепе тираннозавра имеется несколько идеально круглых сквозных отверстий, которые сегодня можно сделать только с помощью мощного лазера. Видимо, ящер либо сожрал гуманоида, будучи уже смертельно раненым, либо его убили после другие гуманоиды. Так или иначе, один из космических пришельцев нашел себе довольно необычную могилу…

• Египет: загадки мумии | Многочисленные скептики из мира науки, как правило, пытаются оспорить выводы специалистов по поводу той или иной "инопланетной" находки.
Так, до сих пор не утихают ожесточенные споры, связанные со знаменитой мумией, обнаруженной в одной из древнеегипетских гробниц. Исследования показали, что она не принадлежит человеку! Мумия имела широкий рот без языка, у нее не было ни носа, ни ушей, а рост составлял приблизительно 2,5 м.
Археолог Гастон де Виллар выяснил, что возраст мумии составлял около 4 тыс. лет. "Он был похоронен как египетский вельможа - тщательно мумифицированным и окруженным полагающимися слугами, пищей и предметами искусства, предназначенными для загробной жизни. Но, как выяснилось, не все окружающие находку предметы принадлежат египетской или вообще земной культуре. Например, среди находок есть круглый полированный металлический диск, покрытый странными письменами, костюм из металла с остатками чего-то, напоминающего пластиковую обувь, и множество каменных табличек, заполненных изображениями звезд, планет и странных машин.
Усыпальница, где была обнаружена странная мумия, тоже выглядит необычно. Погребальный покой сделан неизвестным в древности способом. Камень буквально вырезан из скалы так, что стены остались ровными, как полированный мрамор. Создается впечатление, будто его резали лазером. Кстати, и поверхность камня оплавлена. Гробница украшена субстанцией, напоминающей свинец. Ученые экспедиции не смогли определить, что это за материал".
Де Виллар пришел к заключению, что речь, возможно, идет об инопланетянине, который умер на Земле и был похоронен египтянами. В пользу этой гипотезы говорят и картины на каменных табличках, изображающие некую фантастическую машину, которая передвигается по воздуху.
Находят трупы космических пришельцев и в других древнеегипетских гробницах.

• Турецкий артефакт: еще одну "инопланетную мумию", возраст которой предположительно восходит ко временам окончания последнего ледникового периода, недавно обнаружили турецкие спелеологи. Труп мумифицированного человекоподобного существа покоился в саркофаге, сделанном, как поначалу посчитали ученые, из хрусталя.
Рост пришельца при жизни не превышал 1 м 20 см. У него сохранилась светло-зеленая кожа, мужские половые органы, а по бокам большие прозрачные крылья, как у насекомого или у... эльфа из сказки!
"Несмотря на столь необычную внешность, - говорит археолог Салим Тернсамбей, - существо более похоже на человека, нежели на какое-то животное. Нос, губы, уши, руки, ступни, ногти существа очень похожи на человеческие. Только глаза резко отличаются от наших. Размером они в три раза больше, чем у людей, и совершенно бесцветные, как у пресмыкающегося".
Ко всему прочему биологи и медики заявляют, что не могут с полной уверенностью утверждать, что тело существа абсолютно безжизненно. Возможно, оно пребывает в спячке и когда-нибудь проснется.
Что же касается саркофага, то он только на первый взгляд показался нашедшим его исследователям хрустальным. На самом деле, после ряда экспериментов, специалисты пришли к выводу, что он изготовлен из необычайно прочного мерцающего кристаллического материала, незнакомого землянам.

• В степях Украины | Древние курганы-захоронения всегда вызывали пристальный интерес историков и археологов. При их раскопках можно было иногда обнаружить любопытные вещи.
Так, летом 1972 г. во время раскопок кургана Высокая Могила на Херсонщине был найден скелет старика, который имел странное строение: неестественно длинные конечности и горбатый хребет. Покойник был погребен вместе с повозкой, имевшей 7 колес. От захоронения расходились по земле какие-то лучи-разломы, предположительно, следы древних дорог. Их было 12 - по числу месяцев года. Это навело участников раскопок на мысль, что курган представлял собой нечто вроде космической обсерватории.
Немало на Украине и курганов, напоминающих по форме некие крестообразные символы. Так, основные отростки древнего захоронения у с. Цветны были направлены на промежуточные стороны света, по-видимому, фиксируя движение Солнца по небу. При раскопках холмов нередко попадаются космические символы - Луна, Солнце, знаки Зодиака, а порой изображения, напоминающие космические корабли!

• Китай: загадочное племя дропа | На рубеже 1937-38 гг. в труднодоступном районе гор Байан-Кара-Ула, расположенных на границе Тибета и Китая, экспедицией под руководством профессора Пекинской академии наук Чи Пу Тэя в одной из скал были обнаружены крохотные пещеры, напоминающие соты огромного улья, в которых находились хрупкие, размером не выше 130 сантиметров, скелеты, с непропорционально большими головами и тонкими конечностями.
Тщательное их изучение позволило ученым предположить, что окружающие скалы - это древнее кладбище, а маленькие пещеры - последнее пристанище 716 мертвых... инопланетян.
В пещерах сохранились также рисунки Солнца, Земли, Луны и некоей неизвестной современным астрономам планеты, от которой, плавным изгибом обходя Солнце, тянется цепочка точек размером с горошину. Эта цепочка упирается в Землю, как бы отмечая конечный пункт межзвездного перелета пришельцев.
Кроме того, здесь же были обнаружены и какие-то странные керамические диски диаметром около 30 см и толщиной 8 мм. В центре их находилось отверстие. От центра к краю диска шла спиралевидная дорожка с мелкими непонятными значками. Анализ показал, что когда-то эти диски находились под воздействием сильного магнитного поля. А когда диск взвешивали, произошло нечто удивительное: весы были соединены с самописцем, и на протяжении суток аппарат выводил волнистую кривую, то есть диск сам собой уменьшал и увеличивал собственный вес.
В начале 1960-х гг. другой китайский профессор - Цум Ум Нуй - сделал частичный перевод надписей на дисках. Но и этого было достаточно, чтобы понять, что когда-то давным-давно группа инопланетных существ, называвших себя "дропа", совершила в районе Байан-Кара-Ула вынужденную посадку и не смогла взлететь. Оставшись в этом крайне суровом краю, пришельцы боролись за жизнь, но, в конце концов, все вымерли.
Цум Ум Нуй добился разрешения на публикацию расшифрованных текстов. Однако работа профессора под названием "История космических кораблей, существовавших 12 тыс. лет назад" вызвала в его адрес град критики и издевательских насмешек. Раздосадованный исследователь эмигрировал в Японию, где вскоре скончался. А сенсационные находки в суматохе и хаосе "культурной революции" рассеялись по разным хранилищам и музеям Китая.
В настоящее время, благодаря немецкому археологу Вальтеру фон Мольтке, перевод надписей на дисках спасен от забвения. Недавно он предпринял очередную экспедицию в Китай…
И установил, что в сделанном в 1962 г. переводе говорится об истории племени дропа, этнического меньшинства, почти исчезнувшего еще к 1947 г., - рассказывает фон Мольтке. - Таинственные надписи поведали, что родная планета дропа расположена около Сириуса и их предшественники совершили на Землю два путешествия - около 20 тыс. лет назад и в 1014 г. Во время последней миссии корабль разбился, и выжившие пришельцы не смогли покинуть нашу планету. Так и возникло племя дропа.
В результате длительных поисков Мольтке удалось разыскать рассеянные по разным китайским музеям скелеты инопланетян. Археолог сделал снимки окаменевшего костяка вождя, рост которого оказался 117 см. Его супруга была на 12,5 см ниже.
Мольтке полагает, что, по крайней мере, 12 из 716 скелетов имели прямое отношение к первым космическим колонистам: они отличались от остальных более низким ростом, большего размера черепами и глазными впадинами. На ноге одного из них были явные следы хирургической операции, проведенной, судя по всему, с помощью лазера...
До наших дней загадочное племя дропа не сохранилось, однако вполне вероятно, что последние его представители еще живут где-то в труднодоступных горных районах Китая.
Кстати, недавно на склонах другой китайской горы Басудан-Ула охотники обнаружили во льду прекрасно сохранившийся труп еще одного инопланетянина. Ученые установили, что его возраст составляет около 5 тыс. лет.
В университете американского штата Иллинойс труп тщательно исследовали. Специалисты утверждают, что почти все органы трупа были... искусственного происхождения, а материалы, из которых они сделаны, не известны современной науке.
Ученые, обследовавшие "китайскую мумию", уверены на сто процентов, что речь идет не об искусной подделке, а о древнем космическом пришельце.

• Бельгия мутанты в древних захоронениях? При прокладке автомагистрали вблизи бельгийского города Мальмеди строители обнаружили странную находку. На глубине полутора метров ковш бульдозера вывернул из земли человеческий скелет длиной около двух метров. Работы немедленно приостановили и вызвали полицию. Стражи порядка, в свою очередь, пригласили ученых, так как скелет показался им слишком уж необычным.
У скелета были непропорционально короткие кости ног и, наоборот, длинные кости рук. Но самое главное - череп, который превосходно сохранился, по своему внутреннему объему был почти в два с половиной раза больше "емкости" черепа современного человека. К тому же почти половину лица занимали огромные глазницы.
Проведенный в лаборатории углеводородный анализ показал, что возраст находки составляет примерно 6000 лет! Бельгийские ученые, сразу отбросив версию об инопланетном происхождении скелета, предположили, что в данном случае речь, скорее всего, идет о древнем человеке, который превратился в мутанта в результате какого-то катастрофического природного явления.
Однако не много ли мутантов в прошлом бродило по Земле? И почему после смерти этих "мутантов" довольно часто хоронили с почестями, достойными вождей либо дорогих и уважаемых гостей?

• Центральная Африка: Антропологу Уго Дети удалось обнаружить в Центральной Африке захоронения возрастом около 500 лет. По его мнению обнаруженные в захоронениях тела принадлежат инопланетянам. «В могилах находится не менее 200 тел. На удивление, они очень хорошо сохранились. Сейчас мы пытаемся выяснить, откуда они появились на Земле, и что их здесь убило», - заявил в ноябре 2009 г. журналистам в городе Кигали, Руанда, швейцарский антрополог доктор Уго Дети.
У захороненных тел нет глаз, рта и носа, они имеют непропорционально большие головы и их рост составляет более двух метров. Эти обстоятельства заставили антрополога принять найденные тела за трупы инопланетных существ, которые, по его предположению, погибли, не имея иммунитета к земным инфекциям.
Подозрительные мумии, слабо напоминающие людей, учёные находят постоянно. Однако чаще всего аномалии объясняются генетическим уродством. Стоит отметить, что об инопланетном происхождении скелетов делать выводы рано. Это специалистам ещё предстоит доказать.
Команда антропологов обнаружила загадочное кладбище во время исследования руандийских джунглей, - сообщает Weekly World News. Поначалу ученые предположили, что наткнулись на останки древнего поселения, однако раскопки показали, что людьми и их бытом здесь и "не пахло".
"Все могилы оказались "братскими": в каждой из них находилось по пять тел. Рост у существ оказался довольно приличный - около 7 футов – примерно 2 м 13 см – поделился информацией Дети. – Головы непропорционально большие и полное отсутствие рта, носа и глаз! Я предполагаю, что они общались друг с другом телепатически и перемещались по местности как летучие мыши, с помощью какого-то биологического радара".
Антрополог также предположил, что пришельцы были частью инопланетного десанта, который, после высадки на Землю, столкнулся со смертоносным вирусом. Видимо, инопланетяне не имели иммунитета к земным болезням и могли погибнуть даже от обычного ОРЗ.
"Вместе с тем, некоторые из них должны были выжить и улететь, поскольку мы не нашли в окрестностях ни космического корабля, ни даже его обломков, - добавляет доктор Дети. - Конечно, наши раскопки еще продолжаются, и какие сюрпризы ждут нас впереди - не известно".
"Ученые пока отказываются назвать координаты места, где находится кладбище пришельцев, ссылаясь на то, что к нему тут же ринутся толпы искателей приключений. Тем не менее, они обещают, что, когда их работа будет закончена, точное местоположение кладбища будет доведено до общественности. Наше открытие, возможно, изменит представление о мире, в котором мы живем, - пообещал доктор Дети".

Игорь СОКОЛ, Веле ШТЫЛВЕЛД: ПРЕРВАННАЯ ПЕСНЯ ПЛАНЕТАРНОГО РОЯ, НФ-рассказ

1.
В воздухе разливалась неземная лазурь. Казалось, она вызревала за считанные секунды, как будто нес ее олимпийский стайер, который стремился быть первым на бледно-голубой стометровке. Затем лазурь накипала и начинала пузыриться.

Пузырьки лопались, и из них возникали мелко вибрирующие сущности нежнейших цветов радуги. У них были цилиндрические продолговатые тела метизных заготовок, или такими они только казались. Они неслись по небу в разные стороны и рисовали странные фигуры, издали напоминавшие то строгие фигуры Лиссажу, то размытые пятна Роршаха. Инопланетным исследователям они доставляли неприятность, размывая своими бессчетными контурами линию горизонта, разрывая ее. А еще они вроде бы пели. По крайней мере, их слаженные голоса улавливали исследовательские сонары, тогда как каждая отдельная особь, казалось, не издавала ни звука. И все-таки от роя шел гул. Он мешал сосредоточиться, он мешал исследователям думать, он просто их раздражал...
2.
Как здорово мчаться по небу, когда нас несет теплый и легкий ветер. Впрочем, можно двигаться и наперекор ветру, но тогда надо лететь навстречу тем, кто просто вальяжничает на весу, и вызывать у них противоречивые чувства: лететь за нами или игриво препятствовать нам. Нет, лучше все же поступать так, как поступает наше большинство, приветствуя нежный парус попутного ветра.
Раннее утро. Наше голубоватое древнее солнце величественно выплыло из-за горизонта, и мы первыми из живущих увидели и поприветствовали его грациозными «па» в поднебесье, где все так торжественно и тихо, отчего и на душе у нас ясно.
Где-то под нами, в первом солнечном озарении непрерывно плещет бескрайнее море, слизывая мокрым языком мелкую гальку континентального побережья. На нашей планете единственный материк. Мы называем его Большою землей. Так назвали его еще наши предки, однажды спорхнувшие с материка и улетевшие в поднебесье, где мы с тех пор обитаем. Никто не знает, почему это произошло. Существуют легенды, что в нас перешла душа Погибшего мира. Если и да, то мы к этой Гибели не причастны. Мы только память о нем.
Душа и Память... А еще – Воспаренье!..
3.
Они пролетают над самой кромкой наносной длинной косы, которая выдается далеко в залив. Вдоль ее берегов тянутся заросли вьющихся фиолетовых растений. На рассвете они открывают свои лиловые продолговатые бутоны, которые мерно колышутся на длинных тонких стебельках, как бы приветствуя рой цилиндроидов, парящий в солнечном свете.
Вьющимся растениям принадлежит почти вся кромка морского взморья, но их расцветка изменяется от нежно-фиолетовой до буро-коричневой в зависимости от времени суток и возраста отдельных особей. Время от времени старые особи отмирают, и тогда вновь преобладает нежно-фиолетовый фон. И так теперь, как утверждает Память, будет происходить вечно, и Душа с тем вынуждена согласиться...
Между тем, парящие поющие цилиндроиды и вьющиеся растения – не единственные живые существа, населяющие этот мир. Там, где обрываются фиолетовые побеги и отмирают последние ростки-корешки бурых, там и начинается собственно Большая земля, на которой расположены норы Ползающих Внизу. Они изрыли весь континент. Возможно, даже они питаются камнями, поскольку кроме нор и камней на континенте более почти ничего собственно нет. А возможно, они все еще питаются Страхом о содеянном прежде.
– Так не бывает, – упрямо говорит Память.
– Еще как бывает, – настоятельно не соглашается с нею Душа.
4.
Мы, воздушные странники, жалеем этих жалких существ. По-нашему, они лишены и Души, и Памяти. К тому же им не знакома ни воздушная, ни морская стихия. Они уступили все поднебесье нам, а все побережье растениям, и всю свою жизнь живут-ютятся в тесных подземных жилищах, в которых скрываются с первыми лучами солнца, чтобы выползти из нор, перебирая шестью суставчатыми лапками, уже только после заката, когда мы, насытившись терпкой вечерней росой, зависаем низко над кромкою побережья. В это время смыкаются цветочные лепестки, а наша песнь затихает. Мы не смолкаем, мы переходим на шепот и убаюкиваем им вьющиеся фиолетовые заросли: спать, спать, спать – до самого рассвета, до утренней зорьки...
Тут-то и появляются из своих нор Ползущие Внизу и отправляются на охоту за добычей личинок, червей и жуков, а еще камней, без которых представить их трапезы невозможно. Камни перетираются в их желудках в песок, смешиваясь с небольшим количеством трудно добытой скудной порции протеина, и таким образом на планете вновь появляется гумус, в котором и живут черви и откладывают личинки жучки. Так происходит в нашем мире давно, так давно, что наше светило уже успело переменить свой цвет, а колонии прежде редких растений завоевать все побережье.
Тела Ползающих Внизу покрыты коричневой шерстью, и ночью они незаметны. Зато при первых же лучах нашего голубоватого солнца они трусливо прячутся в норы, в которых рождаются и умирают источенные камнями насквозь, провлача ночные, жалкие, совершенно бесполезные жизни. Существует даже легенда, хранящаяся в Памяти, что когда умрет последний из Живущих Внизу, над планетой восстанет Радуга Планетарного Всепрощения. Мы, поющие, в это верим. Так нам подсказывает наша Душа.
5.
Рой разделен на кланы, которые с земли едва различимы. И все-таки мы разбиты на стайки. А посему Мы – это мы и мы, и снова мы, и опять мы... Но это нас не путает, и любой из нашего мы ни за что не перепутается с мы из другой стайки-клана, внутри которой мы – единое целое, а вне – часть целого Мы. Как видите, все достаточно просто. Это только в глазах Ползающих Внизу, и тех, кто иногда приходит со Звезд – все мы однообразны.
Но вот по круглым бокам-обтекателям одного цилиндроида из нашего клана внезапно пробегают золотистые молнии. Это значит, что он хочет сообщить всем иным нам нечто особо важное. Вокруг информирующего собратьев клан обычно образует многолепестковый цветок Лиссажу, расстояние в котором одной особи от другой максимально сближено для мгновенного мысленного контакта. И мы узнаем ошеломляющую нас новость: вновь на планете те, кто иногда приходит со Звезд! Несколько раз они уже прилетали, но задерживались здесь недолго. Их интересовали камни, которые крошат Ползающие Внизу, но камни оказались окаменелым пеплом Погибшего мира и не содержали в себе алчности одних и рабства других, сопутствовавших прежде их добыче в Древнем мире. На нашей планете они переплавились в боль, а затем в пепел, который окаменел и покрыл планету непроницаемой скорбной коркой, из-под которой и выбилось однажды обессоленное море слез, пролитых прежде.
6.
Присутствие очередных пришельцев со Звезд почему-то нас настораживало. Сказывался опыт тысячелетий. Так, например, одни из прежних пришельцев со Звезд были восьмилапыми, покрытые жесткими панцирями и имевшие мощные челюсти. Это они и привезли Ползающих Внизу в надежду расколоть испепеленную корку планеты. Они облазили всю Большую землю и побывали даже на мелких островках, насаждая колонии шестипалых, но не нашли для себя ценной добычи и бросили бесчисленные полчища Ползающих Внизу заживо догрызать до пуповины ранее испепеленную землю. С тем и убрались восвояси на странных металлокерамических посудинах, в которых их, возможно, носит и по сей день в глубинах дальнего космоса, где есть, вероятно, и более обездоленные, и более израненные планеты...
Нынешние пришедшие со Звезд отличаются от всех прежних. Они – иные. У них всего по четыре лапы, но передвигаются лишь на задних, как никто у нас на планете не делает. К тому же их головы кажутся идеально круглыми и на них нет, как у Ползающих Внизу, двух цепких клещевидных захватов, без которых на поверхности испепеленного мира никому из Ползающих Внизу просто не выжить! Но на поверку головы этих пришельцев только кажутся круглыми. Один из соседнего Мы-клана подсмотрел на бреющем и передал всем нам, что внутри своего инопланетного судна с прозрачными круглыми отверстиями они снимают и свои верхние блестящие серебристые шкуры и свои круглые наружные головы, и оказывается, что у них нет панцирей и все равно нет на головах цепких клещевидных захватов. Как видно, в нашем мире они пробудут недолго...
7.
Внутри своего корабля они совершенно разные – отличаются и цветом и ростом: желтые, оливковые и бледнолицые.
Наш рой разворачивается к Большой земле. Обычно, ничего интересного там не происходит. Шестилапые медленно дробят спеченный пепельный панцирь и отрывают в нем новые норы. Но сейчас – эти странные пришельцы со Звезд. Они не разыскивают добычу у себя под ногами. Их почему-то больше интересуют: вода и воздух. Они собирают их в прозрачные сосуды. Уже несколько дней. Ни воды, ни воздуха от этого на планете не становится меньше. Вот смешные уродцы!..
Сквозь солнцезащитные, почти непроницаемые для внешнего света заслонки в съемных шарах видны их разноцветные лица. У того, что повыше – бледнолицего – узкое со светлыми глазами и волосами. Тот, что пониже – желтолиц, широкоскул и узкоглаз. По ширине его лицо вмещает в себя почти два лица узколицего. Они разговаривают. Нам не нужно расшифровывать их речевую знаковую систему. Мы изначально улавливаем общий смысл идущей беседы. Нам всегда понятно, о чем говорят любые пришельцы со Звезд, если только разговор заходит о нас. Ибо мы – Душа и Память, Память и Душа нашего погибшего мира.
8
– Посмотри, Ву, они опять прилетели.
– Да это все те же радужные цилиндры. Правда, их больше чем вчера. Наверное, они нас изучают...
– Зато мы сегодня только вдвоем. Мирная пешая прогулка по трупу древней планеты. Она, похоже, многократно старше Земли. Жаль, что иные не видят этого атмосферного явления.
– «Явления»? По-твоему, они что-то вроде облаков?
– А по-твоему, нет? Уж, по крайней мере, они не медведи...
– А я тебе говорю, это живые субстанции, а вовсе не тучки! И кучкуются они странным образом... Скорее, как пчелы!
– Ты, слишком увлечен, Готик, своей космобиологией. Вот тебе и мерещатся живые на ровном месте. Знай, изучай себе фиолетовые заросли и шестилапых, и на докторскую космобиолога тебе хватит...
– С моими учеными амбициями ты хватил, и вообще, Ву, прекрати называть меня – Готик, я этого не люблю!
– Но так тебя зовут почти все...
– А ты хоть знаешь, Ву, что такое готик? Это стиль в архитектуре, широко распространенный в Западной Европе. Так что же, и мне называть тебя Колониалик? А эти цилиндроиды, между прочим, именно сейчас летят перпендикулярно направлению ветра, а значит, передвигаются осознанно. Сможешь ли что-нибудь возразить?
– Странные какие-то организмы: ни тебе органов чувств, ни конечностей, да еще этот дикий зудящий звук – он меня раздражает! – Ву под защитным колпаком скривил нелицеприятную гримасу. Готфрид ее не заметил. – И все же не верю, что эти парящие колбаски – живые. Чем же они тогда питаются?
– Возможно, даже энергией солнечного ветра. Существует только один способ установить их суть. Попробуем это...
9.
Всем кланом мы зависаем над пришельцами. Они ритуалят. Вы¬сокий и светлокожий берет длинный блестящий шест с тремя разноцветными кнопками. Он направляет его в нашу сторону...
10.
– Что ты, Готик, собираешься сделать?
– Добыть опытный экземпляр. Его и изучим!
– Стой! Это недопустимо – Устав инопланетного исследователя запрещает подобные действия!..
– Победителя не судят. Угомонись, Ву. Нам-то и надо всего один экземпляр...
Тут же из маленького отверстия на кончике шеста вылетела небольшая юркая молния. Она рассекла рой и сразила один радужный цилиндроид...
11.
О, Душа и Память! Пришельцы со Звезд сразили одного из нас насмерть! Мы мгновенно ощущаем непередаваемо страшную боль! Она ранит нас и отбрасывает за барьер выстраданного милосердия.
И тогда весь наш Мы-клан мгновенно ополчается против пришельцев. Мы допустили их на планету, а они вновь возродили в нас боль. Наша бесконечная песнь Души и Памяти ненадолго прервалась...
Мгновенно наш обидчик и его товарищ падают на землю, где рядом с ними уже покоится мертвеющая оболочка нашего радужного собрата.
Мы улетаем. Прощаться нам не с кем. В нас навсегда перешли и его боль, и его Душа, и его Память...
Мы снова запели. Он опять восстал среди нас! Вскоре возродится и его оболочка, но пришельцы со Звезд должны будут знать: причинить страдание одному из нас, значит, причинить страдание всем. Если эти пришельцы действительно разумны – они это поймут. И никогда впредь не применят против нас силу. Одному из них мы подарим прощение, а второго постигнет Нечто...
12.
Из рапорта командиру экспедиции планетарного звездолета «Арктур 2705»:
...Сообщаю о происшедшем, основываясь на показаниях бортового «черного ящика». Во время исследовательского десанта в глубь Большой земли дежурными базы оставались ведущий бортинженер Ву Ван Тхан и космобиолог Готфрид фон Майер. Пополудни местного времени над базой появился «поющий рой» цилиндроидов, в разумный контакт с которыми вступить ранее не удавалось. Между дежурными произошла полемика по поводу природы наблюдаемых объектов, после чего космобиолог предпринял попытку добыть контрольную особь для лабораторных исследований, применив для этого бластер. В ответ оба дежурных были поражены энерголучом большой мощности. В настоящее время Ву Ван Тхан находится в реанимационном отсеке и постепенно идет на поправку, а Готфрид фон Майер помещен в исследовательский санитарный отсек в силу того, что его биологическая структура получила странные изменения вследствие энергетического удара и наблюдаемого в связи с ним планетарного полиморфизма: возникли добавочные конечности, на спине образовался хитиновый панцирь, а на голове клещеобразные захваты. При этом наблюдается угнетенная модель поведения. Внешне он все больше напоминает обитателей Большой земли. Интеллектуальный контакт с ним утерян.
• Рекомендации последующим исследователям:
– В силу выше изложенного – необратимой деградации исследователей вследствие агрессивных действий, предлагаем продолжать исследование «поющих роев» цилиндроидов сугубо мирными средствами.
Начальник службы Внешних Контактов с разумными инопланетными организмами Янко-Чедомир Иович.

Январь 2004 г.